РИГА, 3 мар — Sputnik, Евгений Лешковский. Уже во время обучения на историко-философском факультете Латвийского университета Игорь Гусев преподавал историю в рижской средней школе № 17. Закончил он свою учительскую карьеру в 1994 году, когда создал на телевидении авторскую передачу "Клио", которую многие помнят и сегодня.
Потом Гусев издавал популярный журнал боевых искусств "Кумитэ", культурно-публицистический вестник "Клио", снимал документальные фильмы по исторической тематике.
"Заметки бывшего учителя"
И вот, в прошлом году, спустя почти четверть века, в одной из рижских школ его попросили временно заменить захворавшего учителя истории. В итоге Гусев проработал там полгода, обучая истории и социальным знаниям учеников с 5-го по 9-й класс. Полученные впечатления вдохновили его поделиться наблюдениями и размышлениями на своей страничке в Facebook.
Неожиданно для самого автора его публикацию "Заметки бывшего учителя" прочли тысячи людей . Резонанс оказался просто невероятным. Статью Игоря оценили не только латвийские читатели, но и жители ближнего и дальнего зарубежья. Особо трогательно звучали позитивные отзывы коллег-учителей, мысли и чаяния которых, как оказалось, исключительно точно выразил Игорь.
Забавно, что яростно критиковали публикацию прежде всего те "эксперты", которые сами никогда в школе не работали и о проблемах образования знают лишь понаслышке. Но те, кто реально сталкивался с проблемами современной школы, выражали автору свое полное одобрение и требовали продолжения.
Так родился целый цикл из десяти частей, в которых Гусев постарался не только рассмотреть проблемы современной школы с самых разных сторон, но и по мере сил высказал ряд своих советов и рекомендаций. "Заметки бывшего учителя" широко распространяются по сети, многие читатели размещают их на различных интернет-ресурсах.
Тяжелые колеса министерства образования
О современной школе Игорь Гусев рассказал и в интервью Sputnik Латвия: "Вначале я полагал, что поработаю на замене лишь пару недель, но коллега разболелась, и в итоге пришлось задержаться на целых полгода. Втянулся в преподавание, нашел общий язык с учениками, несмотря на достаточно приличную разницу поколений и отличие восприятий. Когда уходил даже как-то жалко было детей оставлять, ведь полюбил их, душой привязался.
Наши дети сейчас оказались в таком недружелюбном для них мире, в котором очень тяжело жить и крайне трудно получать хорошие, правильные знания. Им сегодня это делать гораздо тяжелее, чем это было нам. Многие в Латвии теперь проклинают образовательные реформы "от Шадурскиса". Но реально реформы в системе образования проходят уже очень давно — большие, малые и порой совсем малозаметные.
Все проводится в рамках скорейшего избавления от наследия "ненавистного совка". Но результатом оказывается удручающе низкий уровень образования наших детей, который с каждым годом неуклонно опускается все ниже и ниже.
Тяжелые колеса министерства образования прокатились по всей школьной системе, по учителям и по детям, оставив глубочайшие следы. Представьте себе танк, "прогулявшийся" по молодой березовой рощице? Что там останется от деревьев? Так и с нашей системой образования в школах, по которой уже не первый десяток лет безжалостно "прогуливаются" ретивые реформаторы".
Бесправный заложник ученика
Учителей, как отмечает Игорь Гусев, сломали совершенно. В сегодняшней латвийской школе они унижены и затравлены прежде всего бесконечными проверками, комиссиями, аккредитациями и прочими чудесами чиновничьего произвола.
Также затравлены педагоги и учениками, которых теперь с уже первого класса принято просвещать о правах ребенка, и потому они с необычайной легкостью готовы прямо угрожать своим наставникам. Учитель ставит плохую оценку, делает замечание, призывает к порядку, а ученик в ответ: "Вы нарушаете мои права, я пожалуюсь в социальную службу!"
Известны случаи, когда педагог, например, отбирал у школьника пачку сигарет или гаджет на уроке, а дитятко звонило в полицию и заявляло, что его изнасиловали…
Очень модно теперь стало жаловаться в языковую инспекцию или в особую службу по надзору за качеством труда Izglītības kvalitātes valsts dienests (IKVD, ИКВД). После такой жалобы немедленно следуют жесткие проверки школы и всего педагогического коллектива. В народе эту контору уже прозвали не ИКВД, а — НКВД. Весело в современной школе…
"Мне тоже одна обиженная ученица заявила: подам на вас жалобу! Я ей в ответ расхохотался: милая, только и жду, когда меня уволят! Мне вообще-то есть чем заниматься и помимо школы. Девчушка была сильно озадачена… Не привыкла, бедная, к такому нахальству со стороны педагогов", — рассказал Гусев.
Пробуждать сознание
Сейчас министерство образования озадачено придумыванием все новых способов, как бы заставить учителей работать еще лучше, еще продуктивнее. В основном этого пытаются добиться через жесткий надзор и угрозы неотвратимого наказания.
Но педагог — это профессия творческая. Это подлинное служение, которое требует от учителя полной самоотверженности и любви к людям. Никакие угрозы и инспекторские проверки не сделают из человека равнодушного настоящего учителя. Нет, у нас теперь принято лишь пугать и заставлять.
Вот, например, свежая фишка реформаторов от образования: зарплата педагогического коллектива теперь будет напрямую зависеть от результатов централизованных экзаменов. Подразумевается, что это будет стимулировать педагогов "лучше преподавать". Звучит разумно, но на практике превращается в форменное издевательство.
Учащиеся центральных и элитных школ, естественно, сдают экзамены лучше, чем ученики школ, расположенных в непрестижных районах города, в которых учатся дети из неблагополучных семей. Эти дети, с рождения вращаясь в маргинальной среде, не будут хорошо учиться даже под угрозой расстрела. Никакими усилиями их учителя не смогут добиться от детей из неблагополучных семей хорошей успеваемости, даже будучи гениями в педагогике. Тут, дай бог, обучить их хоть чему-то…
Но, согласно новому порядку, учителя из таких школ, которые и без того вынуждены работать с крайне трудным контингентом учащихся, будут еще и получать меньшую зарплату по сравнению со своими коллегами из элитных школ, работающих с детьми благополучных, преуспевающих родителей.
"Именно поэтому я настаиваю, что в министерстве должны работать лишь люди, по меньшей мере лет пять отработавшие учителями-предметниками в обычной средней школе. Только так и никак иначе! Люди, сами побывавшие в учительской шкуре… Может быть, это остудило бы реформаторский зуд в шкодливых ручонках наших нынешних чиновников от образования. Преподавание в вузах не считается, поскольку это существенная разница — обучать взрослых, сознательных студентов, осмысленно поступивших учиться своей специальности или же детей, которых необходимо не только просвещать, но еще и воспитывать", — подчеркивает Гусев.
Чиновники изводят преподавателей
По словам Гусева, многие педагоги на все уже просто махнули рукой и работают, сильно не заморачиваясь, тянут лямку, берегут здоровье.
"Я их не осуждаю. Мне искренне жаль этих людей. Я еще помню учителей — энтузиастов с горящими глазами. Но это не про нынешнее время", — говорит он.
Сейчас принято воспитывать в школе так называемую креативность. Говоря понятным языком — это творческий подход. Раньше школа обучала ребенка, теперь же требуется "дать возможность ученику самому найти информацию". Так сказать, школа превращается в своеобразный магазин самообслуживания "помоги себе сам".
Дети и их родители ненавидят креативные домашние задания, в ходе которых "ребенок должен сам найти это и то", написать творческую работу, подготовить презентацию, сделать выступление. И прочее, и прочее, и прочее… Все эти креативные задания, которые считаются теперь чуть ли не вершиной достижений современной педагогики, на самом деле безжалостно пожирают все свободное время учащихся, а также разнесчастных родителей, вынужденных помогать своим детям в их выполнении.
Беспощадный креатив
У современных латвийских детей практически нет свободного, личного времени, поскольку оно без остатка уходит на выполнение всех этих столь восхваляемых, но совершенно бесполезных и бессмысленных креативных работ.
Например, требуется сделать по биологии типичную креативную домашнюю работу "Путь пчелы", где необходимо описать полный цикл жизни насекомых, рассказать о сборе меда, поведать о пользе различных продуктов пчеловодства. Нужно перелопатить массу информации. Но ведь это работа достаточно серьезного аналитического уровня. Чтобы выполнить ее хорошо, необходима основательная помощь взрослых, и в итоге получается, что делает ее не ребенок, а его образованные родители. Таким образом, школа развивает креативность не детей, а членов их семей, которым, очевидно, после работы просто нечем больше заняться.
"Бедные учителя опутаны различными реформами, как мухи липкой паутиной. И грядут все новые, все более "прогрессивные"! Но знаете, какая самая главная проблема нашей нынешней школы? Средний возраст современного латвийского учителя составляет 48—49 лет. В основном теперь в школах работают почтенные дамы предпенсионного возраста, и счастлива та школа, где преподаватели моложе 35 лет составляют хотя бы четверть педагогического коллектива", — констатирует Гусев.
По его словам, большинство молодых учителей в школах надолго не задерживается. Ведь там и зарплаты низкие, и ответственность высокая, и нервы крепкие, а здоровье у человека не железное.
"Знаю одну девочку, которая с самыми возвышенными стремлениями пришла учительствовать в начальных классах и уже через полгода была вынуждена уйти на больничный с тяжелейшим нервным расстройством, после чего покинула профессию навсегда", — рассказал историк.
Гроздья ненависти в наших детях
Сейчас, после утверждения в латвийских школах вышеупомянутой реформы образования, еще работающие люди, которым около 60 лет, уходят из школ даже не потому, что латышского не знают, а оттого, что их все попросту достало… Все эти бесконечные проверки, комиссии, аккредитации и прочая нервотрепка.
"Хороших, грамотных учителей катастрофически не хватает, и сегодня школы вынуждены нанимать на работу кого попало, порой весьма сомнительных специалистов. Основным критерием теперь служит не владение предметом и не любовь к детям, но исключительно знание госязыка! И даже если потенциальный учитель полный болван, который боится и ненавидит детей, однако он или она безупречно говорит по-латышски, значит — годен! Мне рассказывали о молодых латышских педагогах, которые вообще не говорят по-русски со своими русскими учениками, обучая их, например, биологии или географии. Формально, по нынешним правилам, они абсолютно правы. Но у детей вырабатывается несколько своеобразное отношение и к самому предмету, и к педагогу, и к языку, на котором их обучают…" — пояснил Гусев.
Впрочем, по его словам, следует признать, что современные русскоязычные дети знают другие языки (прежде всего латышский) гораздо лучше, нежели прежние поколения учеников. При этом они гораздо хуже владеют родным русским языком. Словарный запас скуден, умение формулировать оттенки смысла очень низкое… Послать смайлик новому поколению гораздо проще, чем попытаться грамотно сформулировать словами свое эмоциональное состояние, мысль или чувство.
"С каждым годом ситуация только усугубляется. Сейчас наши школы еще как-то держатся на учителях старой закалки, но последние, увы, стареют… И заменить их, похоже, при нынешних условиях, просто некому. Что будет дальше? Сказать трудно, но лично у меня прогнозы самые неутешительные", — заключил Гусев.
