У меня для вас сегодня две тайны, с какой начать? Благодаря COVID-19 выяснилось, что, закупая системы ПВО, бронетехнику, гранатометы и армейские ботинки, Минобороны Латвии не потрудилось обзавестись тем, без чего любая настоящая (как говорили в детстве, всамделишная, а не игрушечная) армия обречена, если не на поражение, то на большие потери в живой силе. А в Латвии, как известно, как раз с живой силой в виде народонаселения — большой напряг.
Большой напряг
Недавно министр обороны Артис Пабрикс решил проверить, сможет ли армия помочь гражданским, если те переполнят больницы в связи с эпидемией. Не сможет. Ибо Национальные вооруженные силы (НВС) не располагают полевым госпиталем.
"Разумеется, в распоряжении армии других стран такие объекты есть, и они используются для лечения пациентов с COVID-19, но такие госпитали — это не только палатка, а объект со всем необходимым медицинским оборудованием и квалифицированным персоналом", — пояснил представитель военного ведомства Каспарс Галкинс.
То есть, что значит это "разумеется". А почему у нас не разумеется? И почему латвийским НВС не надо госпиталей. И тут, скорее всего, скрывается первая тайна - военная, о которой знают в Минобороны, но о которой населению знать не положено. На Латвию никто не собирается нападать. Никаких превосходящих сил агрессора на горизонте.
Как еще один вариант — в недрах латвийских торфяных болот ждет своего часа могучая сила — латышская керамическая (аналог китайской терракотовой) армия. 100 миллионов штыков! Которым госпиталей не надо — латвийские гончары наделают еще, глины по берегам Даугавы много.
Что же еще мы должны узнать о нашей доблестной армии? Что автоматы для солдат были закуплены игрушечные, стреляющие пластмассовыми шариками? Что гусеницы на бронемашинах из папье-маше? Помните, были китайские саперные лопатки, которые ломались при первом контакте с песком в детской песочнице? А закупленные недавно ведомством Пабрикса некачественные маски на три миллиона евро, которые не фильтруют вирусы?
Так что нет, не помогут нам военные, а наоборот, скорее, "отожмут", как в свое время "отжали" больницу Линэзерс для нужд Земессардзе.
Хотя нет, сообщили, что помогут бедным масками. Возникает вопрос, а не те ли это бракованные маски?
Лучше быть бедным, но живым
Кстати, о бедности. Минувшей весной и летом латвийские власти любили хвалить себя за победу над коварным коронавирусом. Наверняка долго репетировали дома перед зеркалом. Дескать, именно под нашим мудрым руководством в стране такая низкая заболеваемость COVID-19.
Латвийские врачи тогда разводили руками: "Мы не знаем, почему у нас так мало людей болеет и почему такая маленькая смертность". А ларчик-то просто открывался.
Ученые Имперского колледжа Лондона недавно провели исследование, чтобы выяснить летальность от коронавируса. Анализ показал, что в странах с высоким уровнем дохода коэффициент летальности составляет 1,15%, а в бедных странах - только 0,23%.
Что за парадокс? Ученые полагают, что высокие показатели смертности в развитых странах связаны с большим числом граждан преклонного возраста. Так в возрастной группе старше 80 лет от вызванных COVID-19 последствий умирают порядка 5% человек, а среди пациентов младше 40 лет - около 0,1%.
Вот и весь секрет нашего успеха - в Латвии просто очень мало людей, которые могли бы умереть от COVID-19. Они уже давно скончались от печали и других болезней, не дождавшись коронавируса.
В богатых странах Европы медицина заточена на поддержание в хорошей форме пожилого населения страны. У них - страховки, большие пенсии, накопления и прочие денежные подушки, за счет которых здравоохранение и кормится. Да и умирать не хочется — можно путешествовать по миру и жить в свое удовольствие.
В Латвии пожилые предоставлены сами себе. Государственное здравоохранение у нас сами знаете какое, а частная медицина нашим пенсионерам не по карману. Вот такое печальное достижение. Выходит, что ковид просто нами брезгует... Он нам не по карману. Мы для него слишком бедные...
По последним данным, ВВП Румынии на человеческую душу уже обогнал латвийский. А пожалуйста, проходите. Мы не торопимся. Мы тут пешком постоим. Тише едешь — целее будешь.
